Главная » Охота » О природе и охоте: глава Минприроды Дмитрий Кобылкин дал интервью

О природе и охоте: глава Минприроды Дмитрий Кобылкин дал интервью

Глава Минприроды Дмитрий Кобылкин: «Человек и его здоровье важнее любой промышленности»

Фото: Юлиан Викторов

Фото: Юлиан Викторов

Буквально месяц назад, в середине января, был утвержден долгожданный национальный проект «Экология».

11 важнейших направлений, в соответствии с указаниями президента Владимира Путина, собраны воедино.

Иих исполнение должно максимально снизить вредные воздействия на окружающую среду и здоровье человека.

План колоссальный и рассчитан на грядущую пятилетку.

Об актуальнейших экологических проблемах, стоящих перед нашей страной, в частности о том, произойдет ли в России «мусорная революция» и почему жителям городов с вредным производством не нужно паковать чемоданы, в эксклюзивном интервью главному редактору «МК» Павлу Гусеву рассказал глава Минприроды Дмитрий Кобылкин.

Наш путь — мусорная эволюция

В стране вводится раздельный сбор отходов. — Россия стоит на пороге «мусорной революции». Не обернется ли в результате благое начинание, принятое во всем цивилизованном мире, резким повышением оплаты коммунальных услуг для населения, которые и так год от года растут? Уже понятно, что эта технология более дорогостоящая, чем существовавшая до сих пор. Как вы собираетесь стимулировать население для введения раздельного сбора мусора?

На сегодняшний день утверждены территориальные схемы управления мусорными потоками практически во всей стране. — Мы стараемся сделать все, чтобы никакой революции не произошло, чтобы развитие шло эволюционным путем.

Выбраны региональные операторы, то есть ответственные за всю цепочку от сбора до доставки мусора на сортировку, переработку и утилизацию. Более 80 процентов регионов уже перешли на новую систему обращения с твердыми коммунальными отходами.

Кроме того, есть «горячие линии» как между жителями и местной властью, так и субъектом Федерации с Министерством природных ресурсов. Мы очень активно взаимодействуем с ними, с губернаторами, держим в постоянном режиме обратную связь.

Фото: Юлиан Викторов

Помимо того подготовлена и законодательная база: в большей степени главные документы выпущены. В случае чрезвычайных обстоятельств, которые требуют нашего вмешательства, мы очень быстро реагируем.

Мы пошли на это, потому что понимаем, что не имеем права сильно повысить плату за мусор для населения. Например, 7 февраля было принято решение по обнулению НДС для регоператоров.

Плата была спрятана внутри квитанции, рассылаемой управляющей компанией. Отмечу, ранее человек тоже платил за эту услугу, но при этом мог об этом и не знать.

Большая часть регионов, что находятся в зеленой зоне — как мы ее называем — передовой, это уже сделали. Сегодня главное, за чем должны проследить губернаторы, — чтобы этот платеж был выделен в отдельную графу, чтобы люди не платили дважды.

Хотя надо признать, что ее решение не может пройти совсем без каких-либо форс-мажорных обстоятельств. Поэтому, уверен, задачу, которую перед нами поставил президент, мы обязательно выполним. Реформа есть реформа.

Какие явно отстают? — Не все регионы на сегодняшний день успешно решают эту проблему.

Думаю, просто в некоторых регионах эта проблема более запущена, требует более длительной проработки. — Я бы не хотел называть их. Где-то, допустим, губернатор только пришел к власти, еще не совсем разобрался с территориальной схемой или посмотрел на нее другими глазами, свежим взглядом.

Но за этот год, у меня нет сомнений, все должны выйти на нормальный уровень. Назвать таких руководителей двоечниками нельзя, возможно, они, напротив, более детально подошли к решению.

Имеется ли сегодня у нас в стране соответствующая инфраструктура, чтобы все эти собранные порознь отходы перерабатывать? — Не торопимся ли мы в принципе с раздельной утилизацией отходов? Я смотрел видеоролик, как это исполнено в Московской области, — впечатляет, но опять же таки по нему сложно судить, насколько это эффективно.

Губернатор и его команда многое сделали, но тут стоит отметить, что они первые и столкнулись с мусорным коллапсом. — Надо отдать должное Подмосковью, оно в этом отношении — передовой регион.

Первый — это те фракции, которые мы можем отправить в сухом виде на вторичную переработку: стекло, металл, пластик, бумага, и второй — биоотходы. Сначала надо научиться разделять мусор хотя бы на два контейнера.

Фото: Юлиан Викторов

Люди просто подумают, что мы их обманываем. Согласен, что без подготовленной инфраструктуры мы людям не сможем объяснить, зачем мы заставляем их разделять отходы, если потом полигон все это примет в одной массе.

Формирование привычки и культуры раздельного сбора мусора у людей и подготовки инфраструктуры. Сейчас мы начали параллельные процессы.

Будут ли у нас внедрены подобные технологии? — К примеру, Финляндия пошла по пути, когда при каждом супермаркете стоят контейнеры или автоматы по раздельному сбору стекла, металлических банок, бумаги — и за это жители получают денежные скидки на покупки.

Самое главное в этой реформе — что мы не создаем никаких монополий, то есть даем возможность среднему и малому бизнесу участвовать в решении этой глобальной задачи в отрасли, которая по объему соизмерима с легкой промышленностью РФ. — Заявлять от имени государства, по какому пути мы пойдем, пока рано.

Конечно, лучшие мировые практики будут внедряться в России через региональных операторов. Это серьезный бизнес, который создаст огромное количество рабочих мест, увеличит капитализацию.

Думаю, именно они будут максимально заинтересованы в новых технологиях, видах и способах сбора мусора.

Обозначение четких полномочий того или иного регионального оператора — это в том числе и способ декриминализации этого бизнеса? — Если углубиться в историю, то в тех же США и Европе сбором мусора занимались мафиозные структуры.

Уверен, что то количество налогов, которые государство должно получить и получит в результате новой организации работы отрасли уже к концу этого года, отчетливо покажет, что она вышла из серой зоны. — Совершенно верно.

фото: Семина Михаила

В конце этого года мы наконец-то их увидим. Мусор никогда не исчезал сам собой, он точно так же вывозился, но где были налоги от бизнеса, который в этом участвовал? Это будет очень важный показатель эффективности реформы.

Учитывая состояние, психологию российского жителя, бизнеса... — Хочу еще раз заострить вопрос: сколько реально нужно времени для решения мусорной проблемы?

Вспомните, когда появилось понятие «евроремонт», на севере страны люди жили еще в деревянных бараках. — У нас в стране в массе своей жители очень ответственные. Но даже в таких тяжелых условиях, когда, казалось бы, даже стены в доме некапитальные, многие начали делать евроремонт, что-то менять у себя дома, как говорится, идти в ногу со временем.

То есть люди в любых условиях стремятся к чистоте и порядку. Появились соответствующие строительные фирмы, бригады.

Более того, мы получили множество сигналов о стремлении жить по новым правилам именно от населения. Мы не навязываем что-то сверху, люди давно к этой реформе готовы. Во временном интервале, конечно, хотелось бы, чтобы это произошло быстрее, но нужно создать целую новую отрасль преимущественно российского производства.

Важно, что сегодня появились регоператоры, для которых мы создали условия, чтобы теперь они вплотную занялись своим делом. При этом поток мусора непрерывен и нескончаем.

Работать, но не жить: новых городов в промзонах строить не будут

То есть, с одной стороны, есть указание увеличивать масштабы производства, а с другой — сокращать выбросы. — Указ Президента РФ о 20-процентном сокращении грязных выбросов в атмосферу в крупных промышленных центрах был неоднозначно встречен рядом крупных корпораций. Будет ли удорожание стоимости нацпроектов? Будут ли какие-то корректировки в связи с этим?

Приведу пример. — Это непростая проблема, но она решаема. Был период, когда я работал губернатором Ямало-Ненецкого округа, и у нас, и у соседей с Югры были серьезные проблемы с выбросами в результате сжигания на факелах попутного газа.

Но тогда у нас не было ни понимания, ни тем более технологии, как этот газ использовать. Мы всегда понимали, что когда этот газ горит — горят миллионы. Кроме того, факелы наносили огромный ущерб окружающей среде всей планеты.

Особенно это сказалось после начала освоения Западной Сибири и продолжалось достаточно долго. Куда бы мы ни приехали, иностранные коллеги указывали нам на то, что над нашими регионами — опасная красная зона, где выбросы серьезно влияют на создание парникового эффекта.

фото: Семина Михаила

Работа была проделана за 2–3 года, большинство факелов в результате мы обернули в денежные доходы: налоги бюджету, выручку предприятий. Пока президент не выпустил нормативные документы и правовые акты, которые ставили срочную задачу эти факелы потушить. Так и в этом случае указ жесткий, но он направлен на одно — человек и его здоровье важнее любой промышленности.

Есть ли для этого материальные ресурсы? — Как вы оцениваете деятельность по открытию и освоению по всей территории России новых месторождений?

И если проанализировать его, то видно, что он развивается динамично и многогранно. — У нас рынок твердых полезных ископаемых полностью либерализирован. Есть такие важные направления его развития, как заявительный принцип.

Например, сейчас мы хотим на Дальнем Востоке реализовать этот проект. Это когда мы привлекаем компании, которые никогда не занимались добычей сырья, но заработали, допустим, на девелопменте и хотят куда-то вложиться.

То есть в зоне, где больше всего находится месторождений и полезных ископаемых, мы, максимально привлекая людей, инвесторов, хотим организовать мощное движение. Сегодня в этой зоне открываются новые маршруты, например Северный морской путь с круглогодичными маршрутами, расширение Транссибирской магистрали. Это даст хороший импульс к развитию.

Мы получили одобрение главы государства и сейчас готовим изменения в закон о недрах.

Вся работа будет идти вахтовым методом? — Но развитие таких месторождений, скорее всего, не повлечет за собой создание больших населенных пунктов.

Были у меня крупные разработчики — и угольные, и цветных металлов, — обсуждали, создавать ли нам новые города и поселки. — Вы сейчас прямо в точку попали. Я им сказал, что в Арктике, например, от этого принципа мы уже ушли.

Лучше туда летать вахтой, это позволяют коммуникации. Зачем строить город, если зимой там температура до -60 градусов и 9 месяцев — холод и полярная ночь? Зачем повторять ошибки прошлого.

Оттого, что когда-то рядом с вредными, но стратегическими производствами построили большие города: Челябинск, Магнитогорск, Норильск. Ведь если вернуться к указу об уменьшении выбросов, откуда появились задачи?

Более того, если проблемы с выбросами в таких городах и поселках не будут решены — и об этом я уже предупредил руководителей крупных предприятий, — придется решать вопрос о переселении жителей в более комфортные места.

фото: Fotolia.com

Взвесьте такие цифры: при выручке в 156 млрд рублей лишь 1,5 млрд там тратят на экологию, качество жизни людей с территории присутствия. Уверен, до этого не дойдет, ситуацию поправят значительно. Об этом самое время задуматься и действовать.

Одно рабочее место в Арктике обеспечивает 14 мест в России

Сейчас же стоит во многом противоположная задача: сохранить экологическую чистоту уникального Арктического региона. — Будучи губернатором Ямало-Ненецкого округа, вы многое сделали для экономического освоения Арктики. Каковы здесь ваши приоритеты как министра? Как здесь увязать промышленные и ресурсодобывающие интересы нашей страны и сбережения этого уникального пространства, в чем заинтересован весь мир?

Один рубль, вложенный в регион, дает 15 рублей прибыли. — Одно рабочее место в Арктике сегодня обеспечивает заказом 14 рабочих мест на территории России. Ими нужно заниматься, и заниматься системно. У нас очень мало таких уникальных сегментов экономики, которые могут дать очень многое.

Регион может обеспечивать всю страну долгие и долгие годы. Когда мы говорим об Арктике, мы говорим о природных ресурсах: сжиженный газ, нефть, никель, твердые полезные ископаемые. Нам нужно увеличивать скорости и мощности ледокольного флота, потому что в скором времени развернется битва между Европой и Азией за скоростную доставку грузов.

Мы должны сомкнуть эти два рынка, чтобы их пути шли через нас.

Борьба идет прежде всего за владение сырьевыми ресурсами (газом и нефтью), запасы которых оцениваются в фантастические 35 трлн долларов. — Не секрет, что Арктика — зона жесткой политической конкуренции между США, Китаем и Россией. Что может сделать ваше министерство, чтобы помочь в этой конкурентной борьбе? Каковы шансы у России выиграть эту конкуренцию, учитывая наше экономическое отставание от соперников?

Этот океан, закованный льдами, очень много лет не нужен был никому. — Мы ни с кем не боремся, нам чужого не нужно, но свое мы не отдаем. Там наши острова, это исторически сложилось. А мы всегда в нем находились.

Как он мог туда попасть? Когда проходило их освоение, мы находили там мусор прошлого. Это факт еще раз доказывает, что мы исторически были на этой земле.

— Сможет ли Россия осуществить освоение арктического шельфа своими силами или все же нужно искать партнеров из-за рубежа, создавать концерны?

К реализации этого проекта трижды приступали во времена Советского Союза. — Давайте я вам приведу пример: было такое Бованенковское месторождение. Пытались его разбурить, и не получалось. Сбрасывали технику, подходили со стороны океана, прокладывали дороги.

фото: Антона Журавкова

Сейчас оно работает по «Северному потоку», дает в 30 стран мира газ. «Газпром» дважды брался за это месторождение, и получилось лишь со второй попытки. То же самое и по арктическим проектам. А стало это возможно потому, что стало рентабельно.

Да никаких проблем! Можно сколько угодно говорить, что арктические шельфы отданы госкорпорациям и нужно пустить туда частный бизнес. Но рынок сегодня сжат и органичен очень сильно, в том числе и из-за санкций, и нефтяники туда не пойдут.

Там нет инфраструктуры, все нужно строить с чистого листа. Не из-за того, что невозможно зайти в Арктику, а потому, что это дорого. Поэтому, если завтра всем разрешить покупать лицензии на добычу нефти в Арктике, очередь все равно не выстроится.

Есть ли там такие? — Рассматривается ли арктическая зона как объект для добычи рыбных ресурсов?

Работать простыми сейнерами неледового класса будет очень проблематично. — Да, есть, но надо понимать, что период их добычи очень ограничен климатическими условиями. И когда бизнесмен выбирает то или иное направление, он делает судно простое, не вкладывая деньги в ледовый класс.

Есть ли такие рынки сбыта, куда ее успеют привезти? При этом у свежей рыбы очень маленький срок хранения.

Лесной кодекс будут менять

Насколько велика угроза и как вы оцениваете сложившуюся в стране ситуацию? — Экологи утверждают, что одна из главных проблем современной России — массовая вырубка лесов. Что может сделать ваше министерство, чтобы противостоять этой беде?

Они наносят колоссальный вред нашим лесам. — Черные лесорубы существуют, отрицать этот факт бессмысленно. Пока мы не ужесточим уголовную ответственность за это, ничего не изменится. Здесь можно только спорить о процентах ущерба, но от этого ситуация легче не станет.

Выгорают невероятные по своей площади территории. — Помимо вырубок есть и пожары. Какие есть пути решения кроме стараний сотрудников МЧС?

Норматив сейчас изменен, и по факту их лишь 24 тысячи. — Раньше 80 тысяч лесных инспекторов, егерей находилось в лесах ежедневно, следили за ними. Пока мы все четко не разделим, не определим ответственных, ничего не сдвинется. При этом у леса нет хозяина.

Я докладывал эту проблему Дмитрию Анатольевичу Медведеву, он поддержал увеличение количества инспекторов, лесопожарной техники — это все вошло в национальный проект «Экология». Мы все так же будем реагировать на пожары из космоса, когда они уже будут площадями по 2,5 га.

Кобылкину" Читайте материал "Обращение Правления Вологодского ООиР к министру Минприроды России Д.Н.

Получается, когда черные лесорубы или люди, которые хотят поджечь лес, заходят в него, мы об этом даже не знаем. Урбанизация и глобализация привели к тому, что многие деревни стали исчезать, и процесс этот необратим.

фото: Семина Михаила

Тут и коррупция чиновников на местах. Отмечу, пожар часто используют для того, чтобы скрыть вырубку.

Дело в том, что у нас нет пустой земли, каждый клочок — это чье-либо муниципальное образование. Например, в Кемеровской области существуют черные копатели угля. А если есть глава, значит, он должен отвечать.

Это надо по дороге проехать, значит, поставь туда ГИБДД, пошли беспилотник, в конце концов. Например, что такое привести экскаваторы и начать копать?

Поэтому, когда возникают такие инциденты, логично, что кто-то на местах закрывает на это глаза. Сейчас огромное количество техники, позволяющее нам гораздо эффективнее контролировать ситуацию, чем раньше.

Не обратили ли вы внимание на несоответствие между ним, Водным кодексом и законом об охоте? — Значит ли это, что будут изменения Лесного кодекса? Складывается ощущение, что они принимались разными людьми с разной позицией.

Поэтому мы сначала охоту и отдали заместителю по лесу. — Да, это верно. Это срочно надо менять. Потому что, когда мы посмотрели на кадастр, межевание, сложилось впечатление, что в одних и тех же лесах живут по разным законам.

Не исключаю, что подумаем над тем, чтобы объединить их в одной структуре. Мы хотим объединить инспекторский состав разных ведомств, которые занимаются охраной водных ресурсов, леса и животных, предоставив им перекрестные полномочия.

И, конечно же, мы планируем изменения в Лесном кодексе.

Правила охоты значительно пересмотрят

— Какие вы видите административные барьеры, сдерживающие развитие охотничьего хозяйства, и какие будут приняты решения для их устранения?

Я человек системный и к вопросу охоты отнесся с точки зрения системного подхода. — Охотничье хозяйство — это вообще отдельное направление. Предстоит осмыслить и выпустить огромное количество нормативных актов, изменений в законодательство.

К этому можно отнестись и как к стратегическому запасу мяса, и как к возможности человека, живущего на селе, заработать себе на пропитание охотой. Наша цель — увеличение охотничьих животных в России.

фото: Fotolia.com

Есть места, где им даже собрать грибы и ягоды нельзя: закрытая территория. Сегодня, к сожалению, во многих населенных пунктах людям, которые исторически строили свой быт на охоте, законодательно это запрещено.

Представьте, когда-то у нас было 46 ГОХов — государственных охотничьих хозяйств. Есть вопросы и к вольерному содержанию животных. В Союзе они были созданы не для того, чтобы VIP-охоты проводить, а заниматься научной работой.

Выселит ли он косулю, хватит ли ему кормовой базы. Например, привести белохвостого оленя в новую среду обитания и смотреть, что с ним произойдет. Важно проследить, не нарушит ли он ареал обитания зверей, которые уже существуют в этом лесу.

Сейчас таких хозяйств осталось 7, они будут использоваться как пилотные территории для научных исследований.

фото: Антона Журавкова

Поэтому я считаю, что нам нужно создать еще как минимум 3 ГОХа за Уральским хребтом. В целом ситуация печальна, справа от Москвы есть только один ГОХ, то есть все хозяйства находятся в Европейской части. Кроме того, нам необходимо развивать охотничий туризм.

Это очень маленькая цифра. Представьте, в минувшем году нас посетило 500 охотников. Для решения этих задач мы создали общественный и экспертный советы. Миллиарды долларов в Канаде, США, Венгрии, Швеции и даже Танзании зарабатывают на таком туризме.

Работы много, но изменения вы увидите уже в ближайшее время.

На мой взгляд, мы не представляем до конца, какие в стране запасы различных видов животных. — Какие меры принимает Минприроды России для повышения объективности оценки состояния охотничьих ресурсов и их рационального использования?

Огромное количество федеральных охотничьих инспекторов пропало, когда мы переходили из Минсельхоза в Минприроды. — Согласен, полную картину нужно собрать. На данный момент эта прослойка практически исчезла.

Надо вводить подобные должности. Кто будет делать их работу? Нужно делать инвентаризацию животного мира в каждом из хозяйств, и государственном, и частном.

Ведь средства, которые можно получить от такой деятельности, можно использовать для изучения и охраны этих животных. — Будет ли рассматриваться возможность выдачи лицензий на селекционный отстрел краснокнижных животных, например белого медведя? Естественно, такой отстрел должен осуществляться под контролем государства.

Пока не рассматривается. — Сначала нужно разобраться по проблемным точкам охоты, показать положительную динамику и только потом подходить к этому вопросу.

У него нет прав проверить документы, оружие, осмотреть багажник. — Сегодня сложилась ситуация, когда егерь или человек, который охраняет территорию от вторжения туда людей, по сути, ничего не может сделать. Какие меры принимаются Минприроды России для активизации борьбы с браконьерством? Для этого он должен вызвать полицейских в лес, а за это время злоумышленник успеет умотать в другой регион.

У нас было совещание по этому вопросу, ведь надо что-то делать. — Мы с этим сталкиваемся постоянно, это и угроза жизни наших егерей, бывали и смертельные случаи. Представьте, некоторые обязанности егерей доходят до абсурда.

Поэтому многие просто не берут оружие, не пользуются таким правом. Например, они должны вечером сдавать оружие, несмотря на то что могут жить за 100–200 километров от места работы.

По нему человек может купить оружие, а потом применить его в криминальных целях. — Существует проблема, которая возникла за последние десятилетия, — абсолютно свободная выдача охотничьего билета. Планируется ли изменить действующий порядок получения права на охоту гражданам, не обладающим навыками и знаниями в области охоты, использования оружия и биологии животных?

В первую очередь — ужесточить правила выдачи оружия, тут, думаю, будет больше сторонников. — Конечно, мы планируем изменения. Мы с вами сами охотники, с незнакомым человеком на охоту никогда не пойдем, потому что будем нервничать, что он может сделать в следующую минуту.

Неужели оружие менее опасно, чем автомобиль? Я считаю, чтобы получить машину, мы учимся на курсах, сдаем экзамены на права — и то потом все равно с опаской впервые выезжаем на дорогу. Значит, нужно вводить какие-то курсы или что-то подобное охотничьему минимуму.

— Какие направления деятельности будут приоритетны для министерства в ближайшие годы?

Первое — геология и природопользование, второе — экология и охрана окружающей среды. — Я разделяю работу Минприроды на два направления.

Это государственная геология, которая сейчас не может существовать в графике стоимости углеводорода на мировом рынке. Если взять первое, это восстановление минерально-сырьевой базы РФ путем системного подхода и комплексного освоения ресурсов.

фото: fotolia.com

Нефтегазовые компании, естественно, занимаются геологией и геофизикой, но интенсивность зависит от того, сколько сегодня это стоит на рынке. Мы не можем двигаться в геологии с этими синусоидами взлета и падения барреля.

Она должна двигаться с маленьким линейным подъемом вверх. А наша геология — это геология горизонта, геология безопасности страны.

Это фундаментальная наука о Земле, которая не может принадлежать иностранным компаниям. Мы должны вернуть российскую геофизику. Мы должны иметь свое «железо» и свой софт. За прошедшие годы многое отдано, нужно возвращать.

Это добыча полезных ископаемых со дна. Также необходимо разрабатывать Мировой океан. Каждое месторождение на дне Мирового океана в каком-то смысле будет увеличивать территорию РФ, это нужно понимать уже сегодня. Нам предстоит это осуществить в течение 30 лет, это наш будущий горизонт.

Очень большой блок, который мы тоже берем, — это подземные водные ресурсы. В этом году мы будем заказывать НИОКР для строительства подводной беспилотной робототехники и будем разрабатывать новые варианты подъема пульпы и грунта с пятитысячной глубины.

Мы недавно занимались Крымом и пришли к тому, что вопрос не в отсутствии воды, проблема с потерями в сетях. Мы делаем инвентаризацию, хотим понять, как в комплексе работает горизонт потерь. Местная власть этим занимается.

Мы его начали реализовывать. Что касается экологии, у нас есть четкий указ президента — национальный план до 2024 года.

0




Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показанОбязательные для заполнения поля помечены *

*

x

Это интересно

Пойманы браконьеры с незаконно добытой лосихой

Во время охотничьего надзора 11 ноября сотрудники Минприроды Удмуртии выявили незаконную охоту на самку лося около деревни Русский Сарамак в Граховском районе. Подозреваемых задержали – ими оказались жители Кизнерского района. фото: Михаила Семина Как сообщает пресс-служба министерства, сотрудники госохотнадзора и ...

Незаконный рубщик леса стал жертвой браконьерской ночной охоты на косулю

Не вполне обычное дело предстоит рассмотреть в Белогорском районном суде Амурской области. Незаконная охота закончилась трагедией: 34-летний мужчина попал из ружья в пенсионера, решившего ночью нарубить дров в лесу. Фото: amur.sledcom.ru Это произошло в ночь на 14 февраля текущего года ...