Главная » Охота » Бой байкальских лосей

Бой байкальских лосей

И повсюду природа удивляет неожиданным, необычным. Десятки тропинок разбегаются в разные стороны. Гомон птиц... Изгибы пропасти, темные ущелья, островки ярко-зеленой травы на уступах утесов, яркие лучи солнца, прорезающие, словно насквозь, недоступные скалы.

фото: Fotolia.com

фото: Fotolia.com

А горы!

Млеют под солнцем в зеленых своих цветных уборах.

По их подолу и дальше ввысь бегут лиственницы, кедрач, сосны, как снег, блестит обнаженный на ребрах известняк.

Каким бы жарким ни был день, заря всегда прохладна, всегда лес одевается в черный сумрак, и бывает такое мгновение между сумерками и полуночью, когда затихало все, и даже молчат комары.

Тогда явственно представляется, как в темной тишине лесов замирает и к чему-то прислушиваются не уснувшие на ночь цветы, как притворяется дремлющей поразительно-белая ночная фиалка и как силен ее аромат.

Мы приехали в Забайкалье, в поселок Карафтит.

Карафтит – это земля моего рода, моя родина, моя связь с прародительницей-землей, с травой и облаками, отраженными в волнах Витима, и в утренней росинке.

Дома и улицы Карафтита – это события моей жизни.

Когда едешь верхом на лошади, взгляду открывается все огромное, вытянутое тело посёлка, прильнувшее к изгибу реки.

Пока мне не пошел девятнадцатый год, судьба моя была накрепко привязана к этому посёлку с его полями и лесами. Карафтит – это мои детство и отрочество, которые отделились от меня.

С раннего детства вошла в душу суровая и прекрасная природа родных мест.

Меня с моим приятелем Виталием переобули в ичиги (кожаные унты), собрали вещи, погрузили на лошадей и отправились в путь. Утром все пошло по плану.

Там нас ждал охотовед Геннадий. Вот мы уже в зимовье. Пообщавшись с ним, получили указания и наставления, попробовали шашлыка из козлятины и пошли спать.

Было довольно холодно, день обещал быть хорошим. На небе еще не погасли последние звёзды, когда вышли на охоту.

Бодро ступал высокий и сильный Виталий, следом шел я. По узкой тропинке неспешно поднимались в гору. В гору подниматься пришлось долго, более часа.

Срезая тропинку, взбирались по крутым, заросшим кустарником склонам отрогов, спускались в ущелья.

фото: Fotolia.com

На склонах высотой до двух тысяч метров – сплошная труднопроходимая лиственная и кедрово-лиственная горная тайга.

Смотришь и не можешь наглядеться на эту живую гигантскую стену из миллионов прямых, точёных пирамидальных пихт и кедрачей, сложенных так правильно, стройно, красиво, что диву даешься: нет такого места, где бы эти деревья скучились, и чудится, будто какой-то мудрый садовник рассадил их на равных расстояниях, с геометрической точностью, а потом заботливо подстригал и прихорашивал.

Скоро уже каждые десять минут подъема стали перебиваться двумя-тремя минутами отдыха. Это придало дополнительных сил, которые вообще-то стали стремительно убывать. Пот лил градом, дыхание сбилось, стало частым и горячим.

И вот, наконец, площадка на вершине. Казалось, я вот-вот упаду мёртвым, так сильно билось у меня сердце; но лучше уж умереть, чем отступать перед какими-нибудь сотнями метров.

Сердце перестало бешено колотиться, с наслаждением перевел дух, раскинул руки, – я был счастлив. Минут десять – двадцать пролежал на ней ничком, потом перевернулся на спину. Как чудесно тут наверху, в лучах солнца, сияющего с неба!

В клочья разорванные тучи тянулись, гонимые ветром, вдоль горных хребтов на юге, точно бегущие полчища гигантских белых лошадей, запряжённых в колесницы. Никогда в жизни не испытывал я раньше этой чистой радости – быть высоко наверху.

Все пространство перед нами в ослепительных лучах солнца казалось отлитым из чистого серебра. Мы окинули взглядом залитую солнцем долину. Я чувствовал, что являюсь частицей Природы, как звери и птицы.

Сколько прожил я на свете, а все не перестаю удивляться красоте и необычности окружающего мира! Без них она исчезнет и растворится в небытие точно так же, как мы не можем, казалось, существовать вне этих прекрасных гор и долин.

Как сладостно слушать этот невнятный говор стихий, любуясь на омуты и водовороты игривой реки. А внизу река все шумит, и ее серебряный звон разливается, как непонятная песня, к которой прислушивается душа гор.

Здесь, наверху, легче дышать, кровообращение сильней, ярче передаются душе впечатления, получаемые чувствами, так как всё доставляет удовольствие, и тебе кажется, что здесь ты способен в один миг разрешить любую самую трудную задачу. День выдался погожий: солнце без помехи заливало своими лучами горный мир.

Величественный вид открывался с той возвышенности, на которой мы обсуждали важный вопрос о своем маршруте.

Впрочем, слова «более удобный» надо понимать относительно. Спуститься с вершины на гребне прямо в котловину мы не решались, так как склон был головокружительно крут, поэтому мы сначала добрались до ближайшей седловины, где и начали более удобный спуск.

Я чувствовал себя помолодевшим среди нетронутой, девственной природы, исполненной такой тиши и гармонии.

Все-таки приятный звук – это ласковое, настойчивое журчание текущей воды; приятно сидеть тихо-тихо и выжидать, чтобы вокруг случились разные вещи. Мы подошли к реке. Так человек растворяется в окружающем его мире, становится неотделимым от него и сливается с природой.

От раздумья меня отвлек свист крыльев. Усталые, мы сели на бревно под тремя большими деревьями. Вытянув шеи, птицы быстро летели над горами, держа курс на юг. Я всмотрелся из-под ладони в небо и увидел большую стаю диких уток.

Они летели низко, и было хорошо видно, как они вращают головами, остерегаясь своих извечных врагов. По тяжелым всплескам коротких, но сильных крыльев можно было догадаться, что утки жирные. Впереди летели вожаки – старые, опытные селезни, наверное, отлично знающие маршрут стаи.

фото: Рудмана Виктора

В центре держались молодые утки и кряквы. По бокам и позади стаи тоже летели бывалые селезни, способные защитить других от возможной опасности. Молодняк вырос вдоль водоемов и речек, подальше от человеческого глаза, и теперь птицы, изредка издавая свист, летят туда, где нет зимы, и где их ждёт обильный корм.

Сколько из них выдержит далёкий и трудный перелет, избежит острых когтей хищных пернатых, болезней, увернётся от выстрелов браконьеров, которые везде похожи друг на друга своей алчностью и бездушием к живой природе?! Взмахами сильных крыльев они прощались с обжитыми за лето местами. Сколько из тех, что летят сейчас на юг, весной благополучно вернутся в эти края?!

Я смотрел до тех пор, пока она не исчезла из поля зрения. Задрав голову, смотрел вслед утиной стае, которая шла ниже облаков и выше гор, и мысленно прощался с нею.

Быстро вооружились биноклем и стали разглядывать лося. Мы собрались продолжить свой путь и вдруг увидели: крупный лось пил воду в двухстах метрах от нас. Он нас не видел, так как мы были за деревьями и ветер дул со стороны зверя.

Рогач поднял голову и замер. На другом берегу реки подала жалобный голос лосиха. Вдруг он вздрогнул, налился силой и ринулся в воду. С бархатистых губ его падали капли воды. Мы прокрались берегом туда, откуда доносился зов лосихи.

Стали наблюдать в бинокль. Близко подходить было опасно, боялись их спугнуть.

Когда рогач вымахнул из реки, отряхнулся и побежал к ней, она отошла, не подпуская его к себе. Лосиха стояла под осиной, щипала листья и время от времени зазывно взмыкивала. И в то же мгновение выскочил другой, молодой самец, и ударил соперника копытом в грудь.

Рога – в рога, лоб – в лоб... Разошлись быки в стороны, потом как бросятся друг на друга! Постояли немного, будто задумавшись, потом отпрянули назад и опять так сшиблись, что даже застонали оба. Стук, хряск, топот... Бока у них так ходуном и ходили, из ноздрей вылетел храп, глаза окровенели от ярости.

Наконец, молодой самец на какую-то малость опередил противника и так ударил, что тот осел на передние ноги. Дрались долго. Озверел совсем молодой, разорвал старику бок до мяса и с трубным победным рёвом – к лосихе. Хочет подняться, а соперник не дает, в бок копытом бьёт. А старый рогач опустился на задние ноги, тяжело и громко дыша. И она повела его за собой в лес. В глазах его горела смертельная тоска.

Виталий прервал страдания лося. Мы подошли поближе к раненому зверю.

Геннадий знал здесь каждый кустик, и найти нас ему не составляло труда. По рации вызвали Геннадия, указали точное местонахождение. Он привел еще двух лошадей, чтобы увезти разделанную тушу.

Огромные ветки-рога достались Виталию.

На следующий день мы вернулись в Карафтит.

Юрий Молчанов 10 июня 2019 в 14:00

0




Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показанОбязательные для заполнения поля помечены *

*

x

Это интересно

В Минеральных Водах самолет наехал на зайца

Лайнер авиакомпании «Азимут» прибыл из Актау в Минеральные Воды и совершил посадку. В момент движения по ВПП на полосу выскочил заяц. Произошел наезд, в результате которого заяц погиб. Диспетчеры получили информацию о постороннем на полосе и направили сотрудников на место для ...

Карельские волки отметили свою свадьбу съеденной бездомной собакой

В карельском поселке Пряжа жители заметили на снегу кровавые следы, а после и волчьи тропы. После выяснилось, что стая волков пришла в поселок за добычей - серые хищники давно пристрастились таскать собак, особенно если те находятся на цепи. Пройдя во ...